Если человек регулирует свое поведение



Советы психологов о том, как научиться контролировать свои эмоции

В нашем обществе традиционно не принято слишком бурно проявлять свои эмоции. Более того, считается даже неприличным громко смеяться на людях или, например, обнимать своего любимого человека перед прощанием. А ведь с точки зрения психологии каждое чувство необходимо обязательно осознать, прочувствовать и пережить.

Тому, чтобы не проявлять свои эмоции, нас учат с раннего детства. Так, мальчикам говорят, чтобы они не плакали, как девчонки, а девочек, в свою очередь, называют «ревами-коровами». К типичным родительским фразам также можно отнести следующие: «Чего ты плачешь? Ну-ка быстро прекрати!», «Что ты смеешься?», «Настоящие мужчины не плачут» и т.д. Такие фразы программируют ребенка на то, что нельзя проявлять свои эмоции, надо уметь их сдерживать.

В результате во взрослой жизни человек еще на начальной стадии зарождения какой-то эмоции успешно ее подавляет. Данная стратегия была действительно необходима для людей, которые родились в послевоенное время, ведь она была единственно правильной для выживания в тяжелейших социальных и экономических условиях. Размышлять над своими чувствами было некогда, так как приходилось очень много работать.

Однако этот стиль воспитания достаточно прочно вошел в нашу жизнь, и даже в благополучные последующие годы дети воспитывались точно по такому же принципу. Согласно многочисленным психологическим исследованиям, такое поведение человека рано или поздно приводит к эмоциональному кризису, из которого очень сложно выбраться.

Давайте же разберемся, почему так важно уметь проявлять свои чувства.

Дело в том, что любую эмоцию можно разложить на два компонента – интеллектуальную ее оценку и физиологическое восприятие, которое выражается в учащенном биении сердца, покраснении/побледнении кожи, повышенном возбуждении. По физиологической реакции можно определить, насколько сильно человек воспринял эмоцию и понять, что на самом деле сейчас он чувствует.

При этом человеческий мозг для реакции на положительные и отрицательные эмоции реагирует разными отделами. Например, приятное ожидание встречи наиболее сильно проявляется в левой префронтальной доле головного мозга, а в правой отражается состояние страха перед негативными событиями. Природа сделала этого для того, чтобы человек на подсознательном уровне понимал, от каких чувств и событий лучше дистанцироваться, а к каким, наоборот, надо стремиться.

Когда же человек старается подавить эмоции, то происходит определенный сбой в работе головного мозга, что и приводит к негативным психологическим последствиям. В действительности же эмоции помогают человеку лучше разобраться со сложившейся ситуацией, так как они позволяют понять, что нам нравится, а что не приносит удовольствия. Однако это не означает, что в каждой ситуации необходимо действовать под влиянием эмоций. Наоборот, определенные эмоции необходимо контролировать и уметь управлять ими. Речь идет, прежде всего, об отрицательных эмоциях.

Типичный случай – злость или раздражение из-за поведения своего ребенка. В таких ситуациях крайне не рекомендуется давать выход чувствам. Здесь психологи рекомендуют сначала постараться определить, что послужило причиной вашего состояния. Обычно оказывается, что поведение ребенка просто не соответствует вашим ожиданиям. А это явный сигнал о том, что имеется проблема взаимопонимания и выстраивания конструктивных отношений со своим ребенком, пусть даже ему всего 5-6 лет.

Злость – это маркер, который указывает, что ситуацию надо менять либо же менять к ней свое отношение. В ситуациях, когда человек не замечает своей злости, то он не решает проблему, а просто прячет эмоции. Однако это временное решение, ведь рано или поздно эмоции вырвутся наружу и тогда человек в буквальном смысле превратиться в чудовище, которое кричит, размахивает руками и топает ногами от своей бессильной ярости.

Если мы подавляем эмоции, то это приводит к разрыву канала связи с самим собой. В результате подавления собственных эмоций человек перестает задумываться о собственных интересах и желаниях. Поведение таких людей можно охарактеризовать популярным советским лозунгом: «Партия сказала надо, комсомол ответил – есть!». То есть человеком, который подавляет свои эмоции, гораздо легче управлять и контролировать все его действия.

В то же время эмоции никуда не уходят, все переживания остаются глубоко внутри человека, постепенно трансформируясь в различные психосоматические заболевания, которые постепенно проявляются в поведении. Неврологические исследования показывают, что любая эмоция воздействует не только на мозг, но и тело. Так, в состоянии тревоги начинает чаще биться пульс, повышается давление, а вот чувства радости и удовлетворения, например, способствуют укреплению иммунитета.

Мифы об эмоциях

Многие люди ошибочно считают, что позитивное мышление может вылечить практически от любой болезни, в том числе от рака. В действительности же эта теория не подтверждается никакими научными исследованиями. Конечно, это не означает, что надо отказываться от позитивного мышления, ведь лучше мыслить так, чем искать во всем плохое.

В то же время надо учитывать, что в некоторых случаях чрезмерное увлечение позитивным мышлением приводит к тому, что человек начинает подавлять все эмоции. А это опять же может стать причиной развития психосоматических заболеваний.

Еще один популярный миф связан с тем, что благодаря открытому выражению гнева можно улучшить свое эмоциональное состояние. Этот миф, кстати, очень активно культивируется средствами массовой информации, поэтому он так популярен в обществе. Считается, что надо давать волю своим чувствам, поэтому совершенно нормально кричать на другого человека, стучать кулаком по столу и т.д.

В действительности же эта стратегия не работает, так как любое проявление агрессии не освобождает психику от негативных и враждебных импульсов. Более того, люди, которые верят в целесообразность проявления агрессии, намного чаще ее проявляют, что, естественно, негативно сказывается не только на них самих, но и окружающих людях.

Советы по контролю над своими эмоциями

Психологи рекомендуют действовать следующим образом:

• Если вас переполняют эмоции, то в этот момент необходимо сделать короткую «внутреннюю остановку» и задать себе примерно такие вопросы: «Что я сейчас чувствую?», «Что со мной происходит?». Попытайтесь разобраться с ситуацией и понять причины ее возникновения, а только потом действуйте.
• Если эмоция слишком негативная, то подумайте, что можно поменять в своей жизни для исключения повторения ситуации.
• Тренируйтесь в анализе своих эмоций. Главное это делать в спокойном состоянии, а не в момент переживания эмоций.

Когда человек начинает осознавать свой гнев и чувства других людей, то он автоматически старается сгладить острую ситуацию и не обидеть окружающих своим поведением.

Источник

9 психологических законов, которые управляют поступками людей даже против их воли

В нашей жизни происходит куча событий, которые сложно понять. Почему гадалки точно «предсказывают» будущее, а разбитые окна вызывают беспорядки в городе? Ученые уже давно вывели теории, которые объясняют, почему вокруг творится не пойми что. Оказывается, люди действуют по сценарию и наше поведение несложно предсказать.

Мы прочитали массу книг по психологии и сегодня поделимся с вами тайным знанием: все случайности, которые происходят с вами, не случайны. И самые странные поступки людей можно объяснить с помощью науки.

1. Теория разбитых окон

Криминологическая теория разбитых окон родилась в головах двух американских социологов Уилсона и Келлинга. Ученые пытались разобраться, чем вызван рост преступности в Нью-Йорке 80-х. И пришли к выводу: мелкие правонарушения (разбросанный мусор или граффити) активно влияют на преступность в целом.

Пример из жизни: Если хотя бы одно окно в здании разбито и не застеклено, то прохожие решают, что всем вокруг плевать и ответственных за бардак нет. Вскоре в этом здании все окна будут разбиты, а по всему району расползется уверенность в безнаказанности. Люди решат, что и за более серьезные преступления им ничего не будет («Если можно другим, то почему нельзя мне?»).

Поклонник этой теории мэр Нью-Йорка (1994) Рудольф Джулиани снизил уровень преступности наполовину. ТРО можно применять повсюду: в международной политике, на государственном уровне, в своей квартире и на работе.

2. Теория выученной беспомощности

Выученная беспомощность — это нарушение поведения, при котором человек не делает ничего для улучшения своей жизни, хотя имеет для этого все возможности. Почему «выученная»? Да потому что никто не рождается с идеей, что преодолевать препятствия бесполезно. Эта мысль появляется после пережитого стресса или череды неудач. Раз за разом получая от жизни тычки и пинки, люди опускают руки и верят в то, что от них ничего не зависит.

Примеры из жизни: Человек провалил 2 попытки поступления в вуз, тяжело работает за мизерную зарплату или не может расстаться с токсичным партнером. Со стороны все легко и просто: выучи билеты к экзамену, найди другую работу, разведись — и проблемам конец. Но тот, кто загнан в беспомощность, не видит простого выхода и будет терпеть боль.

• Отбросить перфекционизм — мало что в жизни можно сделать на 100 % идеально.
• Снизить ожидания, в том числе негативные, — неприятность еще не произошла, а мы уже боимся ее.
• Научиться оптимизму. Да, есть такая штука, как выученный оптимизм, и за несколько упражнений ее можно усвоить. Вот тест, который определит уровень вашей жизнерадостности.

3. Теория туннелей реальности

Согласно этой теории, человек видит мир через фильтры своего опыта и убеждений. Воспитание, образование, все радости и неудачи, которые когда-либо происходили с нами, — вот строительный материал для туннеля реальности. И поэтому на одни и те же вещи люди реагируют по-разному.

Пример из жизни: Возьмем легендарную картину Леонардо да Винчи «Джоконда». При взгляде на нее один человек заметит загадочную улыбку, другой подметит в ней математическое совершенство. Ну а третий увидит полную женщину без бровей. И никто из этой троицы не ошибается — все они живут в своих туннелях и искренне верят, что правы.

А все потому, что, согласно теории туннелей, единой истины не существует. Да и существовать не может. Сбежать из своего туннеля сложно. Он похож на проторенную тропу: удобен и привычен.

4. Дилемма дикобразов

Люди устроены так, что тянутся друг к другу. Большинству из нас нужны семья и друзья. Однако близкие отношения иногда сопровождаются болью. Недостатки близких людей заставляют нас отдаляться, уходить. Но спустя некоторое время мы наступаем на те же грабли: снова ищем близости и страдаем от нее.

Немецкий философ Артур Шопенгауэр назвал это явление дилеммой дикобразов. В своих работах он приводил такую притчу:

«Стадо дикобразов легло в один холодный зимний день тесною кучей, чтобы, согреваясь взаимной теплотою, не замерзнуть. Однако вскоре они почувствовали уколы от игл друг друга, что заставило их лечь подальше друг от друга. Затем, когда потребность согреться вновь заставила их придвинуться, они опять попали в прежнее неприятное положение, так что они метались из одной печальной крайности в другую, пока не легли на умеренном расстоянии друг от друга, при котором они с наибольшим удобством могли переносить холод».

Артур Шопенгауэр, Parerga und Paralipomena: kleine philosophische Schriften

Залог счастливых отношений в любви и дружбе — в умении отдавать другому достаточно тепла и при этом сохранять личное пространство. Не терпите уколы иголками, но и не бегите от близких отношений. Соблюдайте разумную дистанцию, в которой чувствуете собственную целостность.

5. Нога в двери

Сначала человек выполняет незначительную просьбу, а потом оказывается в ловушке: с каждым разом требования становятся все наглее, а отказать нет сил. Фокусом «нога в двери» вовсю пользуются маркетологи, которые хотят вам что-нибудь продать.

Пример из жизни: Поставщики услуг просят вас: «Протестируйте бесплатную версию нашей программы» или «Подпишитесь на наш сервис, 1-й месяц подписка бесплатная». Потребитель пока еще не заплатил ни копейки, но уже попался: тому, кто опробовал бесплатную версию, легче продать расширенную подписку.

Если продавец обещает вам большую скидку или товар вроде «3 по цене 2», значит, он прочитал пару книг по психологии и «сует свою ногу в вашу дверь». Он знает, что вы придете еще и потратите большую сумму в его магазине.

6. Теория ползучей нормальности

Люди способны принять самые чудовищные изменения в своей жизни спокойно. При условии, что эти изменения происходят постепенно, а не одним махом.

Пример из жизни: Жители мегаполиса готовы терпеть смог и ухудшение экологической обстановки в городе, потому что они происходят не быстро и у людей есть время, чтобы привыкнуть к плохому .

Эта теория способна ответить на массу вопросов: от масштабных исторических до вполне обыденных бытовых. Почему народ Германии 30–40-х не воспротивился нацистскому правительству с его концлагерями? Почему люди живут в браке, который разрушает психику? Ответ прост: они привыкли и смирились, потому что изменения происходили не за один день. Их реальность менялась, но медленно, и в конце концов ненормальное стало нормальным.

7. Теория анонимного авторитета

Согласно этой теории, людьми несложно манипулировать с помощью «магических» слов. Выражения вроде «по словам ученых» или «эксперты утверждают», не подкрепленные ссылками на научные исследования , с легкостью принимаются на веру. Мы бессознательно прислушиваемся к анонимному авторитету — эксперту или ученому, которого, может, и не существует вовсе.

Пример из жизни: В рекламе таблеток рассказывают, что эффективность препарата доказана учеными. У зрителя возникает доверие к этому утверждению — как не поверить ученым?

Не доверяйте обезличенной информации. В рекламе, газетах и интернете есть фразы, которые выдают ложь. Вот некоторые из них.

• Фразы без четкого количественного обозначения: «многие ученые», «некоторые люди» (кто все эти люди?).
• Использование пассивного залога: «считается» (кем считается?).
• «До 100 % » (это сколько — 2 % или 99 %?).

В любой непонятной ситуации требуйте доказательства. И верьте только тем, кто может их предоставить.

8. Самоисполняющееся пророчество

Иногда предсказания действительно сбываются. Правда, в этом нет ни капли магии. Весь фокус в том, чтобы верить в пророчество, и оно станет реальным. Иногда этим парадоксом успешно пользуются шарлатаны.

Пример из жизни: Гадалка предсказала мужчине, что через день-другой он попадет в больницу. Впечатлительный человек идет по улице, погруженный в нерадостные мысли о возможной болезни, и не смотрит по сторонам. Наш герой поскальзывается, летит на тротуар и оказывается в больнице с растяжением лодыжки. «Предсказание» гадалки сбылось, но не потому что она ясновидящая. Мужчина неосознанно исполнил пророчество.

Человеку достаточно подсознательно поверить в чужую идею, и он начнет генерироватьмысли, которые эту идею подтверждают. Увы, чужие идеи бывают не очень хорошими. Из ловушки самоисполняющегося пророчества можно сбежать. Для этого нужно создавать собственные позитивные установки.

9. Синдром утенка

Вылупившийся утенок принимает за свою маму первый движущийся объект и следует за ним по пятам. «Мамой» может быть человек, собака, коза или вовсе неодушевленные предметы. Ученые называют такое поведение импринтингом, а еще говорят, что все люди — тоже немножко утята.

Психологический синдром утенка проявляется у человека, который, столкнувшись с новой для него областью, начинает считать самым лучшим предмет, первым попавшийся ему на глаза. И убедить такого «утенка» попробовать что-то новое трудно. А доказать, что новое может быть лучше старого, почти невозможно.

Пример из жизни: «Бумажные книги лучше электронных», «Мобильники с кнопками надежнее, чем сенсорные» или «Новый дизайн (неважно чего) — отстой» — типичные фразы человека с синдромом утенка.

Этот эффект заставляет человека быть необъективным и не слушать точку зрения окружающих. Новые вещи вполне могут быть хорошими и удобными.

Источник

Регуляция своего поведения —

необходимая предпосылка успешности •; -••’•’•

Перейдем теперь ко второй из выделенных выше тем, касающихся подготовки ребенка к школе. Речь идет об

умении произвольно регулировать свое поведение. Пояс­ню подробнее, о чем идет речь.

В дошкольном возрасте ведущим видом деятельно­сти является игра. Но в игре ребенок делает только то, что ему хочется. При желании он может прекратить иг­ру и заняться рассматриванием книжки с картинками. Он может сменить одну игру на другую: надоели солдати­ки — взял машинку. Он делает то, что захотелось. Взрос­лые в игру, как правило, не вмешиваются, если только ребенок не затеет каких-нибудь опасных для него самого или окружающих игр — со спичками, с острыми пред­метами и т. д.

К сожалению, во многих семьях ребенку разрешается делать все, что ему хочется, не только в игре. Он не приучен ни к каким запретам. Для него не существует «нет» или «нельзя». В таких семьях дети командуют взрос­лыми. Мне такие семьи встречались не раз. Думаю, что и большинство читателей, покопавшись в памяти, смогут найти подобные примеры. В одном случае сынишка берет без спроса отцовский охотничий нож и сбивает с него ру­коятку: она понадобилась ему для каких-то мальчише­ских надобностей. В другом — вернувшись из школы, мальчуган-первоклассник отчитывает бабушкуза то, что обед не готов к его приходу. В третьем — маме не в чем пойти в театр, потому что, как неожиданно оказа­лось, дочь-старшеклассница ушла в ее выходных туфлях на школьный вечер. И все это взрослые воспринимают без протеста, как нечто само собой разумеющееся. Ре­бенок растет в обстановке вседозволенности. Он де­лает все, что ему захотелось, и не знает никаких огра­ничений.

Если же кто-то посмеет противиться его воле, ребенок поднимает крик, если он еще маленький, или устраивает скандал, если это подросток, и заставляет взрослых ка­питулировать. Вот как выглядит все это в зарисовке с на­туры. «. Полчаса назад она вошла в купе, держа за руку малыша лет пяти. Наружность у него прямо ангельская:

синеглазый, златокудрый, с пухлыми нежно-розовыми щечками. Одет вполне современно: джинсовые брюч-ки-клеш, матроска и бескозырка с надписью «Герой». Войдя, этот герой-ангелочек сразу вырвал свою руку

из маминой, схватил со стола лежавшую там пачку пе­ченья, молниеносно распечатал ее, вытащил несколько штук, откусил и с набитым ртом стал энергично оттеснять меня от окна, заявив, как само собой разумеющееся:

«Я хочу тут сидеть».

— Виталик! Так нельзя! Нехорошо! Не тревожь дя­дю! Не смей я тебе говорю. — пыталась угомонить его мама, с каждой последующей репликой все повышая голос и дойдя в конце концов до пронзительного кри­ка. — Перестань сейчас же, не то накажу! В угол постав­лю!

Сын на вопли матери — ноль внимания. Ему нужно было получить свое.

— Пусти! — крикнул он мне. — Хочу к окошку!

— Я тоже хочу, — возразил я довольно миролюби­во. — Это мое место.

Он опешил и на секунду замолчал, с неподдельным изумлением разглядывал меня своими синими глазища­ми, словно увидел динозавра. Но затем снова стал про­талкиваться между мною и столиком, и когда это не удалось, гневно замахнулся своим маленьким кулач­ком.

— Ты куда? Не тревожь дядю! Вернись, тебе гово­рят! — Мать в сердцах шлепнула его и тут же обрати­лась ко мне.

— Вы уж уступите ему, — униженно попросила она. — Виталий такой настойчивый, такой упорный — если что не по его, всю дорогу капризничать будет. Кричи не кричи на него — все едино.

И действительно, словно в подтверждение ее слов раздался такой оглушительный рев, что я — увы! — дрогнул и позорно капитулировал».

Автор этого отрывка из статьи в «Правде» А. Маркин, сам педагог, судя по тому, как он разбирает этот слу­чай, прекрасно понимал, что делать этого не следовало И тем не менее. Конечно, за время, проведенное в поез­де, перевоспитать мальчика наверняка невозможно, тем более что мама принимает невоспитанность сына за прояв­ление положительных качеств — настойчивости и упор­ства.

Думаю, что читатель легко может представить себе,

что ждет такого Виталика, когда он пойдет в школу. Он привык, что его желания — закон для взрослых, что он может делать все, что хочет. А тут вдруг надо сидеть за партой, когда хочется встать и пойти. Писать в тетради какие-то крючочки и палочки, когда хочется нарисовать грибок и елочку. Решать задачу про яблоки, когда хо­чется съесть яблоко, положенное мамой в портфель. Учеба с самого начала окажется для него мучитель­ным преодолением себя, а он это делать не умеет. Но как ни трудно будет ему на уроках в школе, в конце концов ему придется делать там то, что велит учи­тель, а не то, что ему захотелось. Что же касается до­машних уроков. Дома он привык к выполнению всех своих желаний. И попытку засадить его за уроки он воспримет примерно так же, как воспринял попытку не пустить его к окну в купе поезда. И тогда держись, домаш­ние!

Вероятно, что он сразу же возненавидит учебу, рас­ценивая ее только как способ доставить ему мучения. И будет всячески пытаться уклониться от нее, как мы, взрослые, стараемся избегать всего, что причиняет нам травму. Будет стремиться пропустить школу при всяком удобном случае, научится прогуливать, станет «терять» дневник и тетради с двойками, начнет врать учителям и домашним или станет в позу этакого героя, открыто бравирующего своими двойками, с которым ни педаго­ги, ни родные не знают, что делать. Очень может быть, что он научится списывать у соседей, отвечать по под­сказкам, подучивать уроки к контрольной или к тому дню, когда ожидает опроса. Нередко такие дети за­ставляют взрослых делать за них домашние задания. Ре­же — прямо и неприкрыто; чаще — под видом помощи, изображая непонимание; тогда взрослый садится рядом с малышом и начинает ему объяснять урок, а тот упорно «не понимает» объяснений, которые становятся все бо­лее очевидными, пока не превращаются в прямые под­сказки. Нередко ребята достигают подлинного искусства в таком деле. Грустный конец всего этого очевиден.

Поэтому необходимым элементом подготовки ре­бенка к школе должна стать выработка навыка управ­ления своим поведением: ребенок должен быть приучен

делать то, что требуется, а не то, что ему захотелось. Без такого навыка все дальнейшие усилия пойдут прахом.

И начинать это нужно еще в период дошкольного дет­ства. Необходимо, чтобы ребенок твердо усвоил, что мож­но, а что нельзя делать дома. Необходимо, чтобы он научился сразу же выполнять указания старших. Нельзя допускать, чтобы ему удавалось добиться чего-то желае­мого криком и истерикой.

Как же всего этого добиться?

Что можно, а чего нельзя

Что можно и чего нельзя, ребенок усваивает довольно быстро, если только взрослые всякий раз незамедли­тельно и однозначно реагируют на его поступки. И тут не надо бояться прибегнуть к наказанию. Наказывать — это совсем не обязательно отшлепать или грубо накри­чать. Для ребенка дошкольного возраста, например, ограничение подвижности есть уже достаточно сильное наказание. Я знаю одну маму, которая в наказание усаживала сынишку на диван и некоторое время не разре­шала слезать с него. Традиционное — стань в угол! — в общем имеет тот же смысл. Другая подобная воз­можность — это отказ от общения. Это наказание силь­ное даже для взрослых. Вспомните-ка, что чувствует чело­век, с которым друзья или сослуживцы перестают здо­роваться, не подают руки, начинают бойкотировать. Так же и малыш чувствителен к отказу от общения. Но ко­нечно, тут надо знать меру. Если мама скажет: «Иди в другую комнату и до обеда не приходи, я не хочу с тобой разговаривать», те это обычно достаточно сильная мера воздействия на ребенка этого возраста. Если же ма­ма и впрямь начнет бойкотировать малыша в течение нескольких дней, то это может привести к психической травме. Нужно только в течение того времени, пока ребе­нок наказан лишением общения, несколько раз напом­нить ему об этом. Иначе, уйдя в другую комнату, малыш может, например, увлечься игрушками и напрочь за­быть о том, что он наказан. Если нет другого повода, мож­но просто за чем-то зайти в комнату, где он отбывает

наказание, и сказать ему при этом что-то вроде: «А ты ко мне не подходи, ты наказан, я на тебя смотреть не хочу». Вполне достаточное напоминание. И вовсе нет необходимости вырывать у него игрушку из рук: «Ах, его наказали, а он еще играть смеет!»

Только, конечно, по истечении какого-то срока нака­зание должно быть снято. Завершится ли это улыбкой примирения или это будет сделано нарочито сухо — зависит в основном от поведения вашего малыша. Но в любом случае он должен ясно понимать, с какого момен­та наказание отбыто. Недопустимо, например, объявив ему о том, что наказание окончено, продолжать весь вечер на него дуться, как это мы, взрослые, частенько делаем по отношению друг к другу. Ребенок постепенно просто утратит ощущение разницы между ситуацией, когда он наказан и когда он не наказан, а, скажем, у вас почему-либо испортилось настроение.

Как правило, наказание ограничением подвижности или лишением общения должно быть доведено до конца. Снятие наказания после того, как через минуту ребенок попросил у вас прощения, можно позволять себе только как редкое исключение. Иначе малыш при­выкнет к тому, что стандартное «я больше не буду» избавляет его от последствий плохого поведения или нарушения запретов, и он фактически начинает расти в обстановке безнаказанности, а значит, и вседозволенно-сти.

В нормальной семье в распоряжении родителей всегда есть целый набор самых разных наказаний, по­мимо шлепков и крика. В общем они сводятся к каким-то ограничениям или лишению ребенка чего-то привыч­ного или ожидаемого им. Можно не разрешить смотреть передачу «Спокойной ночи, малыши!» или любимые мультфильмы. Можно отказаться от заведенной в доме беседы перед сном или рассказывания сказки на ночь. Можно не допустить к общему столу — сегодня ты ешь один, потому что плохо себя вел. Мало ли какие варианты могут придумать взрослые, приноравливаясь к установив­шемуся укладу семьи.

Но все подобные варианты наказания можно исполь­зовать, только если в семье действительно сложились

нормальные отношения. Дети обычно оказываются очень чувствительны даже к интонациям взрослых, не говоря уже о повышении голоса. Я знал семью, где обращение к девочке подчеркнуто сухим «Наташа!» вместо спокойно-ласкового «Наташенька!» было если не наказанием, то во всяком случае вполне отчетливым неодобрением, на которое она немедленно и вполне правильно реаги­ровала. Но если в семье все постоянно раздражены, все постоянно разговаривают друг с другом, повысив голос, если чуть что начинается крик и ругань, то и ребенок че­рез некоторое время усваивает это как норму. Как мо­жет быть для него повышение голоса наказанием или выражением неодобрения, если вокруг него все только так и разговаривают. Нечто подобное можно сказать и про лишение общения. Если папа, придя с работы, спе­шит к приятелям «забивать козла», соображать на троих или прилипает к телевизору, если мама, вернувшись до­мой, исчезает на кухне и гонит ребенка, чтобы он не ме­шал, а потом идет судачить с соседками, то как эти роди­тели могут потом наказать ребенка лишением общения? Как они могут лишить его того, чего никогда ему не дава­ли? Поэтому помните: чем больше вы уделяете внимания своему ребенку, чем больше проводите с ним времени, играете, читаете, рассказываете сказки, занимаетесь какими-то общими делами вроде мытья посуды или уборки комнаты, чем более спокойная и дружелюбная обстановка устанавливается в вашей семье, чем более теплый контакт устанавливается у вас с малышом, тем больше возможностей для выражения неодобрения бу­дет у вас в распоряжении. Если же такого контакта у вас нету, если ребенок вам мешает и раздражает вас, если вы привыкли срывать на нем свое плохое настрое­ние, если разговор на высоких тонах, переходящий в крик, стал обычным делом в доме, то не посетуйте:

очень скоро ремень действительно сделается единствен­ным языком вашего общения с ребенком. Но тогда и не удивляйтесь потом печальным последствиям этого.

Что еще можно сказать насчет родительских наказа­ний?

Очень важно помнить, что наказание по возможности должно сразу же следовать за проступком. Конечно,

мало кто из родителей, подобно одному чеховскому герою, скажет: «Иди сюда, я тебя высеку за то, что ты вчера стекло разбил». Но бывает, например, что за капри­зы во время завтрака ребенка наказывают запрещением смотреть вечернюю передачу «Спокойной ночи, ма­лыши!». Такое отсроченное наказание почти наверняка не дает в этом возрасте воспитательного эффекта. И ко­нечно, как бы вы ни были усталы или раздражены после трудного рабочего дня, недопустимо, чтобы ваша уста­лость и раздражение руководили вами при наказании малыша. Иначе в этом наказании будет в первую очередь находить выход ваше собственное состояние. Тогда и бу­дет получаться, что один и тот же проступок вчера вы не заметили или обратили в шутку, сегодня всерьез рас­сердились и наказали как следует, а завтра ограничи­лись простым замечанием. Конечно, при таком отноше­нии взрослых ребенок будет попросту дезориентирован и воспитательной цели наказание достигать не будет.

В более старшем возрасте, где-нибудь примерно с 3—4-го класса, соблюдение правила немедленного нака­зания может и не выполняться. Более того, если это нужно, право наказания может быть передано кому-то одному из старших. Например, мальчишек в этом возра­сте уже пора понемногу приучать покровительственно относиться к женщине. Желательно, чтобы мальчик по примеру отца начинал относиться к маме скорее как к существу, которое нельзя огорчать, чем к тому, от кото­рого следует ждать наказания. Но чтобы перестроить таким образом отношение сына к матери, необходимо, чтобы мать добровольно отказалась от своего родитель­ского права на наказание, передоверив это отцу. Это уже, если угодно, их — отца и сына — мужские отношения. Они, конечно, и должны быть посуровее, построже, чем отношение мужчины к женщине. Конечно, в этом воз­расте в покровительстве своего сына мама еще не нужда­ется. Но лучше, если она пойдет на такую перестройку отношений. Лучше для сына, чтобы, вступая во взрослую жизнь, он знал, что он должен давать женщине. И лучше для мамы, потому что придет время, когда она будет нуждаться в таком отношении со стороны своего взрос­лого сына. Все сказанное относится, конечно, и к бабуш-

ке. Но если в маме мальчишка всегда видит женщину и, более того, часто по ней невольно создает свой идеал женщины, то в бабушке, как правило, он женщины не видит. Бабушка для него просто представитель другой категории людей — стариков. В этом своем качестве она мало отличается от дедушки. Ну что ж, пожилые люди тоже нуждаются в заботливом подходе. В отношении их ребенок также должен контролировать свое поведение не потому, что они могут наказать, а потому, что их нельзя огорчать. Но если в семье функции наказания закрепляются за каким-то одним человеком, в нашем случае — отцом, то почти наверняка наказание превра­щается в отсроченное. Ничего страшного здесь нет. В этом возрасте уже пора приучать школьника видеть отсроченные последствия своего поведения.

Вернемся теперь снова в дошкольный возраст. О чем еще необходимо помнить родителям? О том, что за одно и то же нельзя наказывать несколько раз. Иначе говоря, за один проступок ребенок не должен получать не­сколько наказаний. Это, казалось бы, элементарно, и тем не менее сплошь да рядом случается так: днем, оста­ваясь с бабушкой, малыш баловался, капризничал и был поделом наказан. Вечером пришла с работы мама, по­интересовалась, как прошел день, узнала про баловство и капризы и наказала, так сказать, от себя. Потом вер­нулся лапа и добавил еще. Нужно ли объяснять, что воспитательное воздействие имело только первое, ба­бушкино, наказание. Оно последовало сразу за проступ­ком и было понятно. После него последовало примире­ние и полоса добрых отношений с бабушкой. Ребенок вел себя хорошо, и для него просто невозможно, противоестественно будет, если полоса хорошего по­ведения вдруг завершится наказанием. Для взрослых, логически мыслящих людей это отсроченное наказание за дневной проступок. Но не надо ожидать этой взрослой логики у малыша. Дневной проступок, конечно, им не за­быт, но давно уже в прошлом. Наказания за него он не ожидает. И в его уме это наказание скорее свяжется с предшествующей полосой хорошего поведения и высту­пит как противоестественное завершение ее, нежели с реальной вызвавшей это наказание причиной.

Далее, причина наказания должна быть понятна ребенку. Он должен ясно понимать, что он сделал неправильно. Без соблюдения этого условия наказание опять-таки выглядит для него расправой, которую взрос­лые чинят только потому, что они больше и сильнее. И конечно, оно будет иметь только отрицательный эффект. Вот мальчишка вместе с родителями приехал на дачу. И в первый же день разбил настольную лампу. Он при­вык дома, что у настольной лампы прикрепленный аба­жур. А здесь, он, оказывается, был не закреплен. Маль­чик стоит у кучи осколков и с ужасом смотрит на отца, ожидая взбучки. Но виноватым себя не считает: он вообще не знал, что бывают на свете такие плохо сделанные лампы. Отец правильно поступит, если обойдется без наказания. Может быть, стоит потом, если это не слиш­ком сложно, привлечь мальчишку к поискам такой же лампы по магазинам. Или к ремонту старой. Пусть ему придется отказаться или от игр с приятелями, или от прогулки на озеро, или еще от чего-то. Но пусть это будет не наказанием, а исправлением того, что сам наделал. Понимать необходимость исправлять «дела своих рук» тоже нужное дело, и к этому тоже следует приучать ребенка.

Наконец, последний, но очень важный момент, который необходимо помнить, проводя в жизнь систе­му наказаний. Все взрослые должны достаточно одно­значно реагировать на поведение ребенка. Иначе говоря, в семье должна существовать одна воспитательная линия. Если же мама запрещает сыну ковыряться гвоздем в штепселе, а бабушка умиляется: «Какой он любозна­тельный!», если мама может отшлепать за отвернутые краны на газовой плите, а бабушка только закрывает их сама и даже не делает ребенку замечания, то откуда же малышу понять, что можно, а чего нельзя? А не зная этого, он всегда будет делать то, что ему сейчас хочется. Психологический механизм управления собой у такого малыша формироваться не будет. К чему это приведет, когда он пойдет в школу, мы уже говорили.

Мы уделили так много места теме о наказаниях по­тому, что, как показывает практика, здесь особенно мно­го допускается родителями воспитательных ошибок. При-

ходится встречаться с самыми различными убеждениями, начиная с того, что в воспитании можно вообще обойтись без наказаний и надо только раз хорошенько разъяснить ребенку, что от него требуется (и даже хуже, что можно просто разрешить ему делать все, что захочется), и кончая верой в «педагогику ремня» как единственно действенную и эффективную силу, способную направить воспитание по желательному для нас руслу.

Чтоже касается положительного подкрепления пра­вильных поступков ребенка, то эта тема не требует столь подробных объяснений. Единственный наш совет будет сводиться к следующему. Очень редко встречается семья, где бы ребенок вообще был лишен ласки и внимания стар­ших. Как правило, этим он не обижен. Но постарайтесь не расточать свою ласку и свое внимание, повинуясь лишь внезапным, безотчетным порывам. Постарайтесь сде­лать это наградой для ребенка за какой-то поступок, пусть маленький, но заслуживающий поощрения. По­пробуйте немного регулировать себя, и вы увидите, что это совсем не трудно. А воспитательный эффект этого скоро будет налицо — это вы тоже сами увидите. Разу­меется, я не хочу сказать, что все проявления родитель­ских чувств должны быть строго скалькулированы. Всему есть своя мера. И если малыш обрадован, когда мама с работы пришла домой, трудно не ответить ему на это материнской лаской. Здесь она и ситуативно и эмоцио­нально оправданна. Но, скажем, если внезапная неж­ность к ребенку приходит под влиянием чувствительной книги, то проявление ее, может быть, лучше сдержать: это будет неожиданным для ребенка, не оправданным ни эмоционально, ни ситуативно. Удерживаясь от прояв­ления эмоций в подобных случаях, вы как бы скапливаете их в себе для того, чтобы проявить их по какому-то другому поводу. Так пусть этим поводом будет какой-то хороший поступок малыша.

Указания старших

Перейдем теперь к следующему вопросу: как до­биться, чтобы ребенок приучился сразу же выполнять

указания старших? Тоже проведением в жизнь опреде­ленной линии: не жалея времени, заставить ребенка всякий раз выполнять то, что вы от него требуете. Я не случайно подчеркнул — не жалея времени. Нет, речь идет не о часах, а о минутах, может быть, даже секун­дах, но их-то у нас, вечно спешащих взрослых, часто и не оказывается. Вот малыша надо усаживать за стол ужинать. А в руках у него мишка. Мама говорит: «Дай мишку!» Ребенок медленно поднимает глаза и вопросительно смотрит на маму. То ли до него еще не дошел смысл сказанного, то ли колеблется — отдать мишку или закап­ризничать. В ответ на задержку мама мгновенно выхва­тывает мишку из рук сынишки. Мама спешит. Мама при­выкла всегда спешить, общаясь с сыном. Даже вечером после работы. Казалось бы, все в порядке, цель до­стигнута: игрушка у малыша изъята, можно идти к столу. А вместе с тем упущена еще одна возможность — потренироваться в выполнении маминых приказов. Он успел услышать приказ, но не успел его выполнить. Ма­ма выполнила его сама. Куда лучше было бы протя­нуть к малышу руку и повторить еще раз с повелитель­ной интонацией, но, конечно, не сердясь: «Дай мишку!» В 99 случаях из 100 ребенок протянет мишку маме. Пусть он сделает это немного медленно, как будто нереши­тельно. Но на это все равно уйдет лишь несколько до­полнительных секунд, а зато-какой важный тренинг полу­чит малыш в выполнении маминых требований! Ну а если он паче чаяния закапризничал и не стал слушаться, вот тогда можно было бы и самой отобрать игрушку, а если надо, то и рассердиться.

Конечно, один такой случай не делает погоды. Но беда в том, что вечно спешащие папы и мамы начинают вести себя так почти всегда. А потом удивляются: «Почему это ребенок нас не слушается?» Удивляться тут нечему. Ведь вы сами лишили его тренировки в послушании.

Но в рассмотренном случае ребенок просто не полу­чает нужной тренировки и соответствующий психологи­ческий механизм у него не формируется. Другая ча­стая ошибка родителей состоит в том, что они дают малышу совсем иную тренировку. Тренировку в непо­слушании. И соответственно формируют привычку не-

подчинения старшим, в первую очередь — самим себе. Происходит это тоже очень буднично, на каждом шагу. Вот мама приготовила обед и зовет дочку к столу. Та отвечает: «Иду!» — и продолжает заниматься куклами. А мама, позвав ее, уже отвлеклась на свои дела, начала расставлять тарелки, резать хлеб. Через несколько минут она снова вспомнила про ребенка: «Да иди же ты нако­нец!» И снова слышит: «Сейчас иду!» Так повторяется несколько раз. Знакомая картина? Вероятно, знакомая многим. И далеко не такая уж безобидная, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что здесь получается своеобразная антитренировка. Девочка си­стематически изо дня в день приучается игнорировать мамины приказы.

Вместо бесконечных напоминаний занятой маме сле­довало бы уже после второго «Иду!» прервать на минуту свои дела на кухне, пойти к ребенку, заставить убрать куклы и идти к столу. Если надо — привести за руку. Можно не сомневаться в том, что при этой линии поведе­ния мамы девочка довольно быстро приучилась бы к то­му, что если ее зовут, то надо тут же заканчивать игры (то, что ей хочется делать) и идти, куда зовут (то, что надо делать). Только, конечно, и здесь должна быть единая линия у всех старших. Иначе ребенок легко может при­выкнуть к тому, что, например, папу надо слушаться не­укоснительно, с мамой можно покапризничать, пока та не рассердилась, а на то, что говорит бабушка, можно вовсе не обращать внимания. Конечно, в таком случае необходимый нам навык (делать, что надо, а не то, что захотелось) будет формироваться плохо.

Вообще надо сказать, что попытки экономить время на детях — стратегия никогда не оправдывающая себя. Через несколько лет это обернется такой потерей време­ни, сил и покоя, что останется только пожалеть о том, чего уже нельзя вернуть. Время ушло, безвозвратно упущено!

Удивительно, но от психолога по этому вопросу широ­кая публика ожидает каких-то необычных советов, по­ражающих воображение особых тайн. Поэтому столь обыденно звучащая рекомендация — тренировать у ре­бенка привычку к выполнению того, что велят родите-

ли, — воспринимается с нескрываемым разочаровани­ем. «Мы думали, что вы нам что-нибудь особенное скаже­те. А это мы и сами знали» — вот обычная реакция. Да, в такой общей форме это знают, наверное, все или почти все. И тем не менее сравнительно в немногих семьях этот совет систематически и последовательно проводят в жизнь. Сделать это для взрослых оказывается непо­сильной задачей. Трудно сказать, почему. Может быть, как раз из-за того, что благодаря своей будничности он не поражает воображения, легко проходит мимо внимания и скоро просто забывается. А может быть, из-за того, что требует постоянного контроля за своим поведением. Не только ребятишкам, но и нам, взрослым, это бывает трудно, особенно если соответствующий на­вык не был выработан в детстве. Мы очень часто прихо­дим домой с работы с настроением, что вот теперь-то можно и расслабиться, и незачем следить, как себя вести:

ведь мы уже у себя дома. Но если в доме есть дети, то не надо забывать о них. Нейтральных поступков по отношению к ним не существует. Любой поступок взрос­лых их воспитывает, вопрос только в том, в желатель­ном для нас или нежелательном направлении.

Вот и оказывается, что, понимая данный совет в общей форме, родители тем не менее повседневно ведут себя так, как мама, отнимающая у сына мишку или многократ­но зовущая дочь к столу. Поэтому для родителей, кото­рым оказывается трудно постоянно держать этот совет в голове и помнить о необходимости проводить его в жизнь, можно порекомендовать следующее. Постарайтесь почаще включать своего ребенка в выполнение каких-то общих дел. Речь идет не об игре с ним и не об имитации какой-либо деятельности. Речь идет о совершенно ре­альных повседневных будничных делах. Путь он помогает вам стелить постель, накрывать на стол или мыть посуду. Пусть он подает папе инструмент, когда тот чинит что-нибудь, или принесет из другой комнаты то, что тот про­сит. Такие возможности жизнь предоставляет на каж­дом шагу. Вот здесь сама ситуация совместной деятель­ности не позволяет взрослым забыть дать указание ребенку или позволить не выполнить его.

Правда, надо с самого начала отчетливо понимать,

что это включение ребенка в совместную с вами дея­тельность преследует воспитательные цели, а отнюдь не практические. Не нужно ожидать, что его участие будет для вас реальной помощью. Напротив, времени уйдет больше, да и что-нибудь окажется плохо сделано. Конеч­но, папе проще самому сходить в соседнюю комнату за отверткой или пассатижами, чем ждать, пока их прине­сет четырехлетний сын. Да еще вместо отвертки принесет стамеску, а вместо пассатижей — кусачки. И маме тоже бывает проще самой перемыть и вытереть всю посуду, чем делать это вместе с малышом. Тут и посуда может оказаться плохо вымытой, да, глядишь, тарелка или чаш­ка будет разбита. Такая совместная с ребенком работа подчас оказывается большой нагрузкой для взрослых. Поэтому не следует и затевать ее, если почему-либо вы напряжены, например, спешите на работу. Или очень устали и хотите поскорее отделаться, чтобы пойти от­дохнуть. Скорее всего, вы не доведете дело до конца и просто отошлете ребенка прочь, чтобы сделать все самим. Или, хуже того, сорветесь на нем из-за какой-нибудь его неумелости. И все же, если вы будете прак­тиковать время от времени такие совместные дела, вос­питательная польза от них будет огромная. Поэтому не надо жалеть ни своего времени, ни изредка разбитых чашек, ни плохо вымытой посуды.

В связи со сказанным возникает вопрос, с какого возраста следует приучать ребенка слушаться старших. Строго говоря, назвать такой возраст нельзя. Чем раньше родители начнут это делать, тем лучше. Ведь совсем еще младенца, грудничка, приучают к тому, что есть ему дают в строго определенное время, а не тогда, когда он закричит. Это уже начало воспитания. Начало по­строения его отношений со старшими. И когда его кладут в кроватку, а он криком протестует, желая, чтобы его и дальше нянчили на руках, тоже. Уже в это время ста­вится на повестку дня вопрос, кто кем будет управлять:

родители ребенком или ребенок родителями? Не слу­чайно, когда одна мама, имевшая годовалого ребенка, обратилась к А. С. Макаренко с вопросом, когда ей надо начинать его воспитывать, последовал ответ: «Вы опоздали ровно на год».

Конечно, пока малыш не научился говорить, крик и плач будут одними из основных способов заявить стар­шим о своих претензиях. О том, что он замерз, или ему, наоборот, жарко. О том, что он чем-то испуган. О том, что он нездоров. И так далее. Внимательные родители довольно скоро научаются догадываться, чем вызван крик или плач ребенка. В большинстве случаев на это надо реагировать. Но в некоторых случаях, вроде опи­санных выше, нужно, чтобы не ребенок навязал свою волю родителям, а они ему свою.

Когда же ребенок начал говорить, одной из важней­ших воспитательных задач становится приучить его выра­жать свои желания словами, а не криком.

Источник